дороге, проходившей позади аэропорта Дерри. На посыпанной гравием обочине никого не было. Стритер припарковал свой красивый синий «хайлендер» и обнял жену, которую любил еще сильнее и беззаветнее, чем прежде. Красный шар солнца клонился к закату.

Стритер повернулся к Джанет и увидел, что та плачет. Он приподнял ее лицо за подбородок и поцелуями осушил слезы на ее щеках. Она улыбнулась.

– Что с тобой, милая?

– Подумала о Гудхью. Никогда не видела, чтобы людям так не везло. Да не просто не везло. – Она хихикнула. – Чертовски не везло.

– Я тоже, – отозвался он. – Но такое случается сплошь и рядом. Например, одна из женщин, убитых во время терактов в Мумбаи, была беременна. Ее двухлетний ребенок чудом выжил. А…

Джанет приложила палец к его губам.

– Хватит, достаточно. Жизнь несправедлива.

– Жизнь справедлива! – с жаром возразил Стритер. В свете закатного солнца он выглядел здоровым и румяным. – Взгляни на меня. Помнишь, было время, когда мы не верили, что я доживу до две тысячи девятого года.

– Да, но…

– А наш брак? По-прежнему крепок, как дуб. Я ведь прав?

Джанет покачала головой. Конечно, он прав.

– Ты начала сотрудничать с «Дерри ньюс», Мэй делает карьеру в «Глоуб», а наш сын в двадцать пять лет – медиамагнат.

Джанет снова заулыбалась. Стритер просиял. Он не выносил, когда она грустила.

– Жизнь справедлива. Все мы проводим девять месяцев в утробе, а затем судьба бросает кости. Кому-то выпадает семерка, кому-то двойка. Так уж заведено.

Джанет обняла его.

– Люблю тебя, милый. Ты никогда не унываешь.

Стритер скромно пожал плечами.

– Закон больших чисел благоприятствует оптимистам, это тебе любой банкир скажет. В конце концов все налаживается.

В сгущающейся синеве над аэрпортом зажглась Венера.

– Загадывай желание! – скомандовал Стритер.

Джанет засмеялась и покачала головой.

– Чего мне желать? У меня все есть.

– У меня тоже, – ответил Стритер и, не сводя глаз с Венеры, загадал желание.

Счастливый брак[51]

1

Спустя несколько дней после находки в гараже Дарси вдруг с удивлением подумала, что никто и никогда не задает вопросы про брак. При встрече люди интересуются чем угодно – прошедшими выходными, поездкой во Флориду, здоровьем, детьми и даже тем, доволен ли собеседник жизнью вообще, а вот про брак никто и никогда не спрашивает.

Но если бы кто-то задал ей вопрос о ее семейной жизни до того вечера, она бы наверняка ответила, что счастлива в браке и с этим все в порядке.

Дарселлен Мэдсен – такое имя могли выбрать только родители, чрезмерно увлеченные специально купленной книгой детских имен, – родилась в год, когда Джон Кеннеди стал президентом. Она выросла во Фрипорте, штат Мэн, который тогда еще был городом, а не пристройкой к первому в Америке гипермаркету «Л. Л. Бин» и полудюжине других торговых монстров, именуемых сток-центрами, как будто это не магазины, а какие-то канализационные коллекторы. Там же Дарси окончила сначала школу, а потом и бизнес-колледж Аддисон. Став дипломированной секретаршей, она поступила на работу к Джо Рэнсому и уволилась в 1984 году, когда его компания стала крупнейшим агентством по продаже «шевроле» в Портленде. Дарси была самой обыкновенной девушкой, но с помощью нескольких чуть более искушенных подруг освоила хитрости макияжа, что позволило ей стать привлекательной на работе и эффектной, когда в выходные они выбирались в заведения с живой музыкой, например «Маяк» или «Мексиканец Майк», чтобы выпить по коктейлю и развлечься.

В 1982 году Джо Рэнсом, попав в довольно щекотливую ситуацию с уплатой налогов, нанял портлендскую бухгалтерскую фирму, чтобы – как он выразился при разговоре с одним из старших менеджеров, который Дарси случайно подслушала, – «решить проблему, о которой все только мечтают». На помощь прибыли двое с дипломатами: один постарше, а другой помоложе. Оба в очках и консервативных костюмах, у обоих аккуратно подстриженные волосы зачесаны набок, что напомнило Дарси снимки из материнского альбома выпускного класса 1954 года, где на обложке из искусственной кожи изображен парень из группы поддержки школьной команды, держащий мегафон.

Молодого бухгалтера звали Боб Андерсон. Они разговорились на второй день, и она спросила, есть ли у него хобби. Боб ответил, что да и это хобби – нумизматика.

Он начал ей объяснять, что это такое, но она не дала ему договорить.

– Я знаю. Мой отец собирает десятицентовики с бюстом богини Свободы и пятицентовики с изображением индейца. Он говорит, что питает к ним особую слабость. А у вас есть такая слабость, мистер Андерсон?

У него она действительно была: «пшеничные центы», те, что с двумя колосками пшеницы на реверсе. Он мечтал, что когда-нибудь ему попадется экземпляр чеканки 1955 года, который…

Но Дарси знала и это: партия была отчеканена с дефектом – получилась «двойная плашка», отчего дата выглядела удвоенной, зато нумизматическая ценность таких монет была очевидна.

Молодой мистер Андерсон восхитился ее познаниями, восторженно покачав головой с густыми, тщательно расчесанными каштановыми волосами. Они явно нашли общий язык и вместе перекусили в обеденный перерыв, устроившись на залитой солнцем лавочке за автосалоном. Боб ел сандвич с тунцом, а Дарси – греческий салат в пластиковом контейнере. Он попросил ее сходить вместе с ним в субботу на ярмарку выходного дня в Касл-Рок, объяснив, что снял новую квартиру и теперь подыскивает подходящее кресло. И еще он купил бы телевизор, если удастся найти приличный и недорого. «Приличный и недорого» стало фразой, которая на долгие годы определила их вполне комфортную стратегию совместных приобретений.

Боб был таким же обыкновенным и ничем не примечательным внешне, как и Дарси – на улице таких людей просто не замечаешь, – но никогда не прибегал к каким-либо средствам, чтобы выглядеть лучше. Однако в тот памятный день на лавочке он, приглашая ее, вдруг покраснел, отчего лицо оживилось и даже стало привлекательным.

– И никаких поисков монет? – шутливо уточнила она.

Он улыбнулся, продемонстрировав ровные, белые и ухоженные зубы. Ей никогда не приходило в голову, что мысль о его зубах может когда-нибудь заставить ее содрогнуться, но разве это удивительно?

– Если попадется хороший набор монет, я, конечно, не пройду мимо, – ответил он.

– Особенно с «пшеничными центами»? – уточнила она в том же тоне.

– Особенно с ними, – подтвердил он. – Так ты составишь мне компанию, Дарси?

Она согласилась.

В их первую брачную ночь она испытала оргазм. И потом время от времени его испытывала. Не каждый раз, но достаточно часто, чтобы чувствовать себя удовлетворенной и считать, что все нормально.

В 1986 году Боб получил повышение. Кроме того – по совету и не без помощи Дарси, – он открыл небольшую фирму, доставлявшую почтой найденные по каталогам коллекционные монеты. Дело оказалось прибыльным, и в 1990 году он расширил ассортимент, добавив к нему карточки с бейсбольными игроками и афиши старых фильмов. У него не было собственных запасов плакатов и афиш, но, получив заказ, он практически всегда мог его выполнить. Обычно этим занималась Дарси, используя для связи с коллекционерами по всей стране разбухший вращающийся каталог с карточками контактной информации, казавшийся очень